Я лабиринт рисую на стене

Я лабиринт рисую на стене,
стена вокруг, ей нет конца и края,
тут блики вспышек огненных во тьме
инферно создают судьбой играя...
До жгучих ссадин, до кривых морщин
блуждаю в параллельности забытой,
где бесконечен времени Гольфстрим,
но краткий путь, меж бритвой и молитвой,
чуть согревает сердца наготу
веснушками былых перерождений.
Прохладный ветер шепчет в пустоту
испитого бокала наслаждений,
а рыжий Ангел рифмы на стене
рисует мне крылом меж сном и явью.

Горячим пеплом истина в вине -
расплещется закатной киноварью
и усыпит на кончике крыла
ту боль от стен немого лабиринта,
что вдруг пришла, пока густела мгла
средь лепестков созвездья гиацинта...
Инферно, в скользких мыслях на мосту,
судьбой легко, как мячиком, играет,
но рыжий Ангел каждую весну
меня спасает, словно Герда Кая.

© Джон МаГвайер

Жажда нагрудных крестов

                                              

                        А дома эсэсовски капает ульрих фон кранц,
                                  глубокий тоннель продлевая в пробитом затылке.
                                                         © Copyright: Вика Дашкова, 2010
                                                         http://www.stihi.ru/2010/12/08/6330

                      

Блокадная горечь, как хина, меж каменных строк разлилась,
гусиным пером порождая помарки и синие кляксы,
а где-то с пластинки эсэсовски капает Ульрих фон Кранц,
и черная голень сапог ждет нашествия глянцевой массы.

Мокрицей беспечной с кофейным эрзацом в холодной ночи,
в готических мыслях застыла рука, вознесенная к небу,
чумою лакричной, проникнув в посланье оплывшей свечи,
и в зеркале времени старая краска по черному зеву

грохочущим маршам стремится кровавую жатву отдать,
холодным металлом начищенной бляхи до ртутного блеска...
Капризен твой путь от "олбанской" деревни до криков: "Нас - рать",
сгоняющих черных ворон от могильных крестов в перелесках.

В затылках, небрежно побритых, не видно еще седины,
но жирные черви с тоской бороздят в серой массе туннели,
и белые мухи, летящие сонно сквозь черные сны,
однажды окрасятся алою краской от взрыва шрапнели...

Знамена другие, хоругви плывут над брусчаткой мостов,
но лозунги те же, и шаг отработанный, бодрый и четкий,
безумные взгляды, и жажда нацистских нагрудных крестов...
Но даже Христос будет ими распят на бульварной решетке.



© Copyright: Джон Магвайер

Курлычут прилетающие стаи

Курлычут прилетающие стаи,
и, вспоминая Адлера и Юнга,
последний айсберг тает одиноко,
а что поделать, оттепель, однако,
хоть Фромма я полночи не листаю,
нагрела мне постель давно подруга
и перья щиплет с томной поволокой,
но за окошком ветер-забияка

Бросает кремнеклювые созданья
на волны... вот откуда буревестник
приходит как-то сразу неслучайно,
а Фрейд тут только к слову, но, бывает,
и он раскроет створки подсознанья,
либидово войдет, как злой кудесник,
чуть устрицу отведает астрально,
но снова на рассвете улетает...

И только стая всё глумится жадно,
на фаллос обнаженный натыкаясь,
с жестокостью заклещивая зерна,
алкая стон последнего тирана…
Холодный свет струится беспощадно,
по скользким тушкам сонно пробираясь,
вращаю черный диск от патефона,
но только лишь с глоточками Чинзано

я прогоняю стаю от себя...
© Copyright: Джон Магвайер

Терпкая нотка зари

Камерность ветреных нот - это дань Эвридики,
лоно отдавшей желаньям ночного Орфея,
горлом вдыхающей бриз золотой повилики,
каплей зефирной последние думы развея.

Это начало пути лунной веерной страсти,
жаром  качелей застывшей над пиком восстанья,
ты, без сомненья, поймешь вечность пламенной  власти
и насладишься потоком земного страданья.

Лавой горячая нежность стекает в просторы,
волны соблазнов вздымаются к чайкам кричащим,
трубы органа поют, и раскаты валторны
влажностью стона сжимают под ветром рычащим.

Искрами брызжет сознанье на рифы кораллов,
бликами тень увлекает к песчаному пляжу,
терпкая нотка зари подплывает к причалу...
Нега навстречу "Люблю..." ей признательно скажет.


© Copyright: Джон Магвайер

В горах печальный выпал снег

В горах печальный выпал снег.
Там, за чертой воспоминаний,
бродили узники по грани,
искали призрачных утех...

Но небо в сонных эдельвейсах,
гоняя волны облаков,
лишь иногда давало кров
тем, кто мечтал душой согреться.

А снег все больше намерзал
на одинокие уступы,
и тень бродила между скал,
сухой сжигая краснотал.
Сейчас и вспомнить даже глупо,
кого я там тогда искал...

© Copyright: Джон Магвайер

Растворенный неон

                                                                  

                                            "Бог ушёл на панель в окруженьи подержанных шлюх."

                                © Заболотин Артём - http://stihi.ru/2011/04/19/4070

*****

В переходах земных соль съедала прохожим подметки

и железо машин не спасало от слякотной мглы,

но хотелось тепла и стаканчик наполненный водкой,

очень быстро пустел в ожиданье закатной поры.

Возвратившись домой, закрывали мы наглухо ставни,

чтобы мрак поглотил растворенный в сознанье неон

от рекламных витрин, бесконечно твердящих о главном,

но навязчивость их вызывала в душе обертон...

Лишь свинцовость небес на панели не проданных истин

заставляла характер твердеть от капризности шлюх,

Бог впечатал в асфальт каблуками рассветные письма,

и, срываясь на альт, ангел пел, улетая на Юг...

© John Maguier

В вечности солнечных зайчиков

В вечности солнечных зайчиков

грусти не место, но вновь

ветер к налитым стаканчикам

гонит песчаных волков.

День-то какой изумительный,

с Пасхой Христовой, комрад!

Дырочки в стареньком кителе

от неодетых наград.

Молча, не чокаясь, вздрогнули

и закусили дымком,

солнце, горящее орденом,

было когда-то желтком...

© John Maguier