Растворенный неон

                                                                  

                                            "Бог ушёл на панель в окруженьи подержанных шлюх."

                                © Заболотин Артём - http://stihi.ru/2011/04/19/4070

*****

В переходах земных соль съедала прохожим подметки

и железо машин не спасало от слякотной мглы,

но хотелось тепла и стаканчик наполненный водкой,

очень быстро пустел в ожиданье закатной поры.

Возвратившись домой, закрывали мы наглухо ставни,

чтобы мрак поглотил растворенный в сознанье неон

от рекламных витрин, бесконечно твердящих о главном,

но навязчивость их вызывала в душе обертон...

Лишь свинцовость небес на панели не проданных истин

заставляла характер твердеть от капризности шлюх,

Бог впечатал в асфальт каблуками рассветные письма,

и, срываясь на альт, ангел пел, улетая на Юг...

© John Maguier

В вечности солнечных зайчиков

В вечности солнечных зайчиков

грусти не место, но вновь

ветер к налитым стаканчикам

гонит песчаных волков.

День-то какой изумительный,

с Пасхой Христовой, комрад!

Дырочки в стареньком кителе

от неодетых наград.

Молча, не чокаясь, вздрогнули

и закусили дымком,

солнце, горящее орденом,

было когда-то желтком...

© John Maguier

Светлая кошка

Пасхальный кролик солнце съел,

и ветки верб, склоняясь к югу,

пушили бело-нежный мел,

и рвал сквозняк окна фрамугу.

Но было на душе светло,

на то оно и Воскресенье,

огонь любви, даря тепло,

боролся с предзакатной ленью.

Густели тени в зеркалах,

шуршал процессор утомленно,

а кошка с зеленью в глазах

смотрела в небо непреклонно.

Кого она искала там?

Кого мурчащим разговором

она влекла в закатный храм,

что в облаках построят скоро.

Я тихо на нее смотрел

и не мешал ее молитвам,

пушили вербы нежный мел

за неприкрытою калиткой...

© John MaGuier

Ты сильфида немого кино

Сильвериново - девственный взгляд
из-под тонких бровей -
Ты сильфида немого кино
безвозвратно ушедшего в лету.
Кинопленка прокрутит назад,
где увиделась с ней,
заглянув в дорогое окно
семикомнатных* снов на Манхеттен.

Чуть приподнятый тонкий мундштук,
что навеки прирос
грациозным движеньем любви
к белоснежной роскошности пальцев.
Проникает в коралловость губ
дым твоих папирос,
чтоб горчинкой закатной сурьмы
привкус тихий в эфире остался.

Бесконечная драма минут,
как забвенья река,
одиночеством долгим зимы
проникает за синие шторы,
холодя первозданный уют.
Легкий свет ночника,
но цветные с Манхеттена сны
Грета Гарбо досмотрит не скоро...

© Copyright: Клуб Индиговый Мотылек, 2009

Послесловие:

*В 36 лет Грета Гарбо покинула кинематограф, купив семикомнатную квартиру на Манхеттене, где и прожила одна, еще почти 50 лет, до конца своей жизни. ** СИЛЬФИДА (от греч. silphe - мотылек). *** Сильвериновый - цвет серебра.

Шуга

На вешалке уснул забытый зонт, 
тоска сжимала брошенную душу, 
и розы мерзли тихо на окне, 
их слабый запах плавал по углам… 

Катились волны к сонным берегам, 
шептали оолонговой луне, 
что лучик солнца отогреет сушу 
и мой корабль уйдет за горизонт,- 
туда, где строят замки из песка, 
плетеная циновка пахнет рисом, 
цвет сакуры роняет лепестки 
и радужного мостика дуга. 

Ну, а пока - морозит боль шуга, 
свеча роняет капли на листки, 
душистый чай, заваренный с мелиссой, 
парадный китель, кортик и тоска…


© Copyright: Джон Магвайер, 2010

Когда в разбитых зеркалах...

Когда в разбитых зеркалах коварно отразится похоть, когда тугие холода падут на мятную постель, ты вдруг отбросишь все дела, и, смыв с себя сомнений копоть, пойдешь на вражеский редут сквозь лепестковую метель. Там взятый хладнокровно враг склонится на одно колено и поцелует горячо, до стона страстного:"Мой Бог!", но воцарится в небе мрак, и кудри золотого плена, упав от дрожи на плечо, войне той подведут итог. Но как же горек вкус вина, и как саднит в распадке рана, Что, словно синее тату, осталась навсегда в душе. Я поднебесье сквозь окно внимаю с жесткого дивана И, поглощая пустоту, смотрю, как плавится клише. Другие страны, города сегодня кружит вихрь победный, но мятный холодок вины лишь придает закатный шарм. Ты где там, мой любимый враг? Неужто служишь мне молебен, смотря в предсердие луны под звуки золотых фанфар... © Copyright: Джон Магвайер, 2010

Могильный червь

Могильный червь, Ты - скользкий страж вселенной,
в немых останках проедая ход,
не понимаешь, враг, что в теле бренном
душа страдала ночи напролет,
чтоб в пламени духовного пожара
сжигая словно Феникс ипостась,
дойти к ларьку с авоськой стеклотары
и дописать катрен, не похмелясь.

Тебе, червяк, неведомы сомненья!
Исчадью ада не понять ту грусть,
что собиралась в солнечном сплетенье
и выливалась на калины куст
с томленьями о днях карминно-алых
в осеннем парке, где кленовый сон
слетал к ногам и с горечью усталой
в строке бессмертной завершал поклон.

Что знаешь, Ты, искатель биомассы
про жажду, иссушающую плоть,
пока душа, скакавшая к Парнасу,
Пегаса в бок стремилась уколоть,
но дрожь сбивала наземь и сурово
холодным потом покрывала лоб...
Ну, что молчишь? Скорей грызи оковы,
не век же мне смотреть на этот гроб! 


© Copyright: Джон Магвайер, 2011

Времена года

Юна, местами не одета,  беспечна и порой глупа,  ветров пасхальная толпа  готова ждать ее ответа... *** Строга, одета, горделива,  готова райские плоды  растить, не ведая беды,  подвержена луны приливам. *** В фальшивой истине минут  раздеться на ветру готова,  но, в ожидании Покрова,  роняет слезы там и тут. *** Нага и очень холодна,  и только иногда румянец,  коснувшись щек, в последний танец  зовет, чтоб пригубить до дна...         © John Maguier

Я подарю тебе воскресный день

Я подарю тебе воскресный день,
с изысканным вишневым ароматом,
и солнца диск - аккордом под ферматой
с теплом коснется крыльев голубей.
Ты улыбнешься радуге, что вдруг
мостом скользнет к цветущим одуванам,
но ветер с тихим вздохом покаянным
закроет легкой тучкой солнца круг.

Закатный ангел бережно крылом
ее прогонит прочь, и зелень ложа,
объятьем страстным мысли подытожа,
наполнится души твоей теплом.
По белым лепесткам дохнет туман
и, тайнами ложбинку наполняя,
добавит влажность в день ушедший мая,
тональность красок сменит океан.

Бескрайнее безмолвие небес
величием простора взгляд наполнит,
и, нежностью приятной полня долы,
вдруг зазвучит роскошный полонез.
На фраках элегантных облаков
последними лучами солнца блики,
воскресный день упавшей в ночь туникой
с горячим стоном позовет в альков...

© John Maguier

Небо сеет крокусы в ночи

Небо сеет крокусы в ночи
в плоскостях меняя измерения
Я сижу, пишу тебе стихи...
Лгу, всего одно стихотворение!
Я как ты, сегодня на сносях -
временем немного я беременна,
ремешок не виснет на костях,
а наоборот все ближе к темени,
движется, а может быть ползет,
чтобы удавить за то, что крокусы
сеяли когда-то мы с тобой,
расплетая на закате волосы...

Узелки увы, не развязать,
талия не станет вновь осиною,
лепестками время кроет гать
и морозит небо странной тиною.
Крокусы конечно прорастут,
обходя законы толерантности,
только не избавятся от пут
те, кого пытали мы в жеманности.
Небо сеет крокусы опять,
в плоскостях меняя измерения,
мне пора обедать или спать,
за окошком небо не весеннее...


© Copyright: Клуб Индиговый Мотылек, 2009
Свидетельство о публикации №1910084470

Смотри, я валентинку написал...

Зеркальное молчание в ночи,
и отраженье свечки в амальгаме...
Прошу, давай сегодня помолчим,
достаточно сыграть в тактильной гамме,
чтоб пробудилась пламенная страсть
огня всепожирающих вселенных,
где сердцевины вечной ипостась
дрожит от этой пытки, несомненно.

Цветок из звезд раскрыл голодный зев,
во время приглашая окунуться,
Дракон рычит, и византийский лев
приносит фрукты нам на тонком блюдце,
не утолить тот голод, что проник
в меня почти до самого начала...
В твои глаза смотрю, там мой двойник
вновь поднимает парус у причала.

Волнения, влекущие  к тебе,
плывут легко сквозь томные закаты,
где обрету себя назло судьбе,
соединяясь в страсти, как когда-то.
Ну, а пока молчание зеркал,
и свечки отраженье в амальгаме.
Смотри, я валентинку написал
и разместил ее в зеркальной раме...

© John Maguier

Я смотрю с высоты

Генерирую смерть... Незабудками пятна,
как цветочный нектар собираю её,
одинокий туман по ложбинке невнятной
поднимается вверх, чтоб налить до краёв -
чашу стареньких грез и несбывшихся ветров,
что несли по ручьям листья наших надежд,
а девчонка - Любовь, в ярко-солнечных гетрах,
шаловливо смеясь, замыкала кортеж...

Генерирую смерть... Бесконечны сплетенья
хитроумных путей в лабиринтах беды,
я смотрю в календарь, в нём опять Воскресенье,
только что мне с того, если рядом не Ты.
За окном пустота с тучей черною дружит,
упиваясь дождем, как на свадьбе жених.
Я смотрю с высоты  - незабудками лужи,
может, стоит ещё дописать этот стих...

Генерирую Жизнь... В параллельном пространстве
даже нет комаров, что над ухом жужжат.
Видно мысли мои, утонув в постоянстве,
так и держат меня, и летать не велят.
Солнца выглянул луч, но исчез элегантно,
ветер дланью любви тронул мой окоем,
тихо лужи дрожат - незабудками пятна -
в них я вижу опять... нас, как прежде - вдвоем.

© John MaGuier